Лучший защитник страны

- Когда играл в Детройте, поездил на всем, на чем только можно, – и Lamborghini были, и Ferrari. Болельщик, который “умирал” за “Ред Уингз”, владел автомагазином и давал хоккеистам машины в аренду. Покатался – сдал обратно. Но, если честно, ездить по городу на первой передаче – удовольствие небольшое. При современных ограничениях скорости вообще непонятно, зачем нужны такие автомобили. Они не очень удобны. Понты, конечно, вещь хорошая, но это не для меня. Я ценю надежность и комфорт. Когда приехал играть в США в 1989 г.,  сразу купил себе белый Mercedes-Benz SEL 560. Моя команда, “Нью-Джерси”, по итогам предыдущего сезона оказалась последней в лиге, у ребят больших денег не было, ездили на всяких пикапах. И вдруг приехал русский парень на белом Mercedes. Вот тут я и получил первые уроки капиталистической экономики. Один спрашивает: “Ты взял кредит под эту машину?” “Нет, – отвечаю, – чек выписал, на 74 тысячи”. А ребята смеются: “Ты сумасшедший! У тебя бы деньги лежали в банке, а ты выплачивал бы по тысяче в месяц. А теперь выехал из магазина, и машина сразу потеряла 20–30% стоимости”. Я тогда всего этого не понимал. У нас на “Волге” из магазина выехал – и три цены сразу.

- Моим первым автомобилем как раз и была “двадцать четвертая” “Волга”. Я приобрел ее в 1978-м. Мне только исполнилось 20 лет. В те времена невозможно было просто пойти в магазин и купить автомобиль, тем более – “Волгу”. Но мы только выиграли чемпионат мира, кто-то из очередников отказался, а у меня были деньги. В общем, повезло, и я поехал за машиной. В очереди на получение передо мной стоял генерал, который всю жизнь копил на “Волгу”. Он был очень довольный, впереди меня выехал, я – за ним. Смотрю – он остановился, стоит растерянный. Оказывается, “подушки” крепления двигателя не были зафиксированы, и мотор “провалился”. Водить и обслуживать отечественную машину – это всегда было особым искусством.

- Шел 1987 г., иномарки уже бегали по Москве, и меня всегда интересовало: а кто же на них ездит? Оказалось, что космонавты, известные актеры, и, по большому счету, всё. Это были люди, которым разрешали через УпДК (Управление по обслуживанию дипломатического корпуса. – Прим. ред.) приобрести подержанный импортный автомобиль. Я задался целью получить такое разрешение. Это заняло определенное время, но в итоге я своего добился. Был выбор: битый Mercedes S-класса одного посла – такой шикарный, со спойлерами, со всеми “наворотами” или седан Rover, не битый. Я взял Mercedes-Benz, отремонтировал его. Ребята со специальной 10-й СТО на ВДНХ отделали его как конфетку. Причем сменить крылья, капот и решетку обошлось дешевле, чем на “Волге”. Из Норвегии я привез низкопрофильные колеса, и у меня появился роскошный автомобиль. Короче, крутой я был парень. С тех пор как-то и прикипел к этой марке. Ценю надежность, качество, комфорт. Хотя все в мире меняется, автомобили в том числе, и сейчас я, давний приверженец Mercedes, с удовольствием езжу на Hyundai Equus.

- Странная вещь – менталитет людей. Я – сенатор от Дальнего Востока, и там постоянно обсуждается проблема праворульных автомобилей. Я людей спрашиваю: “А почему вы не хотите корейские машины привозить?” Отвечают: “Кто катался на “японке”, тот на корейский автомобиль не сядет”. Глупость какая-то! Когда я приехал в конце 80-х играть в США, там как раз Lexus появился. Сначала к этой марке тоже относились предвзято, а я купил жене один из первых Lexus в Америке, и она просто влюбилась в эту машину. Прошло 20 лет, и Lexus получил признание во всем мире. Уверен, Hyundai, например, ждет такой же успех. Мне в Equus очень комфортно, особенно на заднем сиденье. По комфорту для пассажира, мне кажется, этот автомобиль вообще один из лучших, и поскольку я провожу достаточно много времени в машине, то для меня этот аспект очень важен. А по выходным я и сам сажусь за руль: автомобиль послушен, хорошо управляется. Но, конечно, в России не помешал бы полный привод, хотя я всю прошлую зиму проездил и по Москве, и в регионах, и никаких проблем не возникало. Да и выглядит Equus презентабельно: люди обращают внимание на необычный логотип и название. К тому же за полтора года – никаких поломок. Корейцы в этом плане молодцы: дают пятилетнюю гарантию. То есть выгода колоссальная, а в смысле комфорта – ничего не теряешь.

- Для людей это сильный раздражитель. У нас, сенаторов, кстати, нет прав на “мигалку”. На весь Совет Федерации спецсигнал есть только у председателя и его пятерых заместителей. Вот когда я работал федеральным министром, у меня “мигалка” была. Статус – серьезная вещь. Мы проводили в Москве благотворительный матч, приехали все мои друзья из Северной Америки, и когда я с “мигалкой” подъезжал, конечно, это вызывало какое-то особенное чувство. Но не это главное. Ни один город, наверное, не имеет такой структуры расположения мест, где принимаются решения государственной важности, как Москва. В течение дня нужно успеть в Кремль, в Белый дом, в Думу, в Совет Федерации, в разные министерства, да еще приехать на мероприятие, связанное с открытием соревнований или с награждениями. Конечно, все ругают чиновников, но мой рабочий день на посту министра длился 20 часов, и без спецсигнала успеть везде было нереально. Я не думаю, что у нас пробки в городе из-за того, что по его улицам ездит какое-то количество автомобилей с “мигалками” – может быть, и необоснованно большое. Хотя, конечно, иметь эту привилегию должны только те, кому она положена по закону, и пользоваться ею надо так, чтобы не создавать угрозы другим людям.

- Амбиции – это нормальное явление. Но мои амбиции дальше интересов дела никогда не распространялись. Работать в команде – это моя сущность. И я готов делать то, что будет полезно стране. Я патриот. Сейчас это слово зачастую является ругательным. Но я считаю, что главная ошибка, которую мы допустили в 90-е годы, состояла в том, что мы разменяли чувство патриотизма на какую-то американскую мечту. В советское время мы побеждали практически во всех игровых видах спорта, потому что нам было понятно: то, что у тебя на груди, то есть название страны, важнее того, что у тебя на спине, твоей фамилии. Так же обстоит дело и в Америке, и в Китае, везде. И как только эти понятия поменялись местами, начались наши общие проблемы. Я с 15 лет езжу по миру, с начала 70-х годов, когда мало кому удавалось вообще выезжать за рубеж. И мы, молодые пацаны, приезжая в Канаду и в Америку, жили в пятизвездных отелях, зимой ели клубнику, бананы и ананасы, стейки, которых люди даже в кино не видели, и рыбу не только по четвергам, мы видели, что в магазинах все есть. Но мы играли на 12-тысячных битком забитых стадионах в “убитой” форме, непонятными клюшками, лицо подставляли под летящую шайбу и не задумывались о том, что и где у нас не так, а работали для страны. Есть основополагающие вещи, и их должны озвучивать те люди, которые знают, что такое успех не по литературе, а из своей жизни. Если стране я нужен, то готов служить ей в любом качестве.