Кольский полуостров – один из самых экзотических уголков нашей страны, самый север ее европейской части. Почти вся территория полуострова расположена за Полярным кругом, однако климат здесь разнообразный. Местами он суровый, местами умеренный и даже теплый: Гольфстрим приносит с собой тепло на северо-западные территории. С началом лета здесь устанавливается полярный день – в июне и июле солнце не садится за горизонт и светит так ярко, что вполне можно загорать. От синих пятен озер на карте полуострова пестрит в глазах. Тундра соседствует с лесотундрой, горами и пустыней. Во многих районах можно наткнуться на следы древней цивилизации, артефакты Второй мировой войны и, увы, результаты индустриального и военного освоения: нефтяную тару, брошенные пушки, катера, разрушенные до основания казармы. А еще в его недрах обнаружено более тысячи различных минералов, причем примерно 150 из них не встречаются больше нигде. Вот в такое диковинное место мы отправились с подачи компании Land Rover в рамках проекта “Открывая Россию”.
Поскольку пятидневное знакомство с северной экзотикой планировалось обстоятельное, тестовые Land Rover Discovery начали свой путь из Мурманска, проделывая в день в среднем 300 км. Ландшафт, соответственно, ежедневно менялся: побережье Баренцева и Белого морей, поймы рек, пустыня, горы со снежниками (скопление снега в тенистых местах), асфальт разного качества, каменистый и глинистый грунт... Все это дало прекрасную возможность проверить в деле систему адаптации к дорожному покрытию Terrain Response, пневмоподвеску с изменяемым дорожным просветом, равно как и систему полного привода и 3-литровую 245-сильную дизельную “шестерку”, агрегатированную с 6-диапазонным “автоматом”.
Первая остановка в пути – мемориал “Долина Славы” (до 1965 г. он назывался “Долина Смерти”), возведенный в 75 км от Мурманска на правом берегу реки Западная Лица. О подъезде к этому комплексу извещает табличка, оформленная как дорожный знак “Начало населенного пункта”: “Остановись! Почти память воинов Полярной дивизии!” Речь идет о 10 тыс. ополченцах – рыбаках, железнодорожниках, портовых служащих, рабочих, а также “штрафниках” и заключенных. Осенью 1941 г. они остановили наступление на Мурманск дивизии горных егерей “Эдельвейс” вермахта ценой колоссальных людских потерь.
Вообще памятников защитникам Советского Заполярья на Кольском очень и очень много – полуостров имел важное стратегическое значение, за него шли кровопролитные бои. Наиболее известен мурманский “Алеша”, но мы увидели этот монумент с большого расстояния из окон Discovery. Однако по-настоящему задели за живое менее известные памятники – такие, как поминальный крест на высоте “Яйцо” (полуостровов Средний), где в 1942 г. полегли сотни советских десантников и ополченцев, брошенных на лобовой штурм неприступной высоты (пристрелянный открытый каменистый склон) без артподдержки. На мемориальной доске высечены слова: “С этих скал кровь ручейком стекала в губу Кутовую”. Их нужно понимать буквально. Гранитные склоны по сей день усыпаны сотнями ржавых гильз, обрывками колючей проволоки, сохранились огневые точки. Один коллега при мне обнаружил под мхом подошву немецкого сапога. Все это не ушло в землю благодаря гранитной подложке – естественному хранителю памяти о подвиге русских солдат и непростительных ошибках советского военного руководства.
Если Кавказ, как говорится в известном гайдаевском фильме, это “кузница, житница и здравница”, то Кольская земля – это рыбацкая отдушина и мекка для любителей спорта, истории и археологии. А Discovery – отличное средство доставки к таким местам отдыха. Мы начали с того, что промчались по асфальтовым трассам, уводящим от Мурманска, отдавая должное настройкам подвески. Она позволяет не притормаживать на ямах и асфальтовой гребенке и в то же время не досаждает сильной вертикальной раскачкой и кренами. Хорош и дизель, позволяющий совершать быстрые обгоны, и тормоза, эффективно осаживающие нелегкую машину.
Проделав около 250 км преимущественно по асфальту, добираемся до турбазы с парадоксальным названием “Большое озерко” в бухте Баренцева моря (полуостров Рыбачий). Соответственно, не могу не поделиться впечатлениями от рыбалки, организованной в довольно необычных условиях. На часах два ночи, но я щурюсь от яркого солнца: с середины мая до середины июля на полуострове устанавливается полярный день – солнце не садится за горизонт. Нехитрая снасть – мощный спиннинг с большой китайской инерционной катушкой и пара-тройка тяжелых блесен. С ее помощью мне удается выудить одну за другой треску, пикшу и сайду. Коллегам везет даже больше – некоторые вытаскивают по паре рыбин за раз. За рыбалкой наблюдают прожорливые чайки и любопытные морские котики. А еще в Баренцевом море ловят “краболовками” длинноногого камчатского краба, однако не везде и только по лицензии – за несанкционированный вылов дают до трех лет тюрьмы. Нам повезло – хозяева турбазы “Большое озерко” угостили нас этим деликатесом.
Не меньшее впечатление на меня произвели северные деревни, раскинувшиеся вдоль реки Варзуга, куда мы добрались через пару дней, преодолев сотни километров по пересеченной местности, горным дорогам, периодически преодолевая глубокие броды. Одно из поселений носит такое же название, как и перерезающая его пополам полноводная река. На ее высоком правом берегу стоит величественная деревянная Успенская церковь, построенная на средства жителей села в 1674 г. В 2006 г. средства на восстановление храма дал бывший шеф РАО “ЕЭС России” Анатолий Чубайс, побывавший в этом самом древнем русском селе на Кольском полуострове.
Пожалуй, даже больше впечатлила соседнее село Кузомень, расположенное в двух десятках километров от Белого моря. Здесь сохранились типичные поморские постройки, крытые тесом, а также целый комплекс деревянных храмов, многие из которых восстановлены недавно. Но самым большим сюрпризом стали особенности почвы. Посевные площади здесь отсутствуют вследствие сурового климата, при этом добрая половина села стоит на песке: из-за вырубки лесов и постоянного использования территории под пастбища в паре километров от села начинается настоящая пустыня, которая образовалась еще в середине XIX века. Кузоменьские пески часто называют самой северной пустыней, забывая о слабо закрепленных песках в заполярном поселке Шойна на мысе Канин Нос. Но как бы то ни было, пустынная местность с характерными барханами и зноем – необычное и неожиданное зрелище. Разумеется, мы вдоволь поездили по северной пустыне, засадив два Discovery в песок по самые пороги. Освобождались из плена при помощи лебедок, которыми были оснащены машины сопровождения. Отмечу, что главной причиной произошедшего стали ошибки при “пилотировании”. Экипаж, засевший в песках, хотя и поднял пневмоподвеску в верхнее положение и активировал понижающую передачу, не установил вовремя переключатель режимов Terrain Response в положение “песок” (внедорожная система допускает лишь незначительную пробуксовку колес), но главное – ошибся с выбором скорости, не сумев преодолеть рыхлый участок ходом.
А что же с уродством, упомянутым в подзаголовке? Оно связано исключительно с антропогенным воздействием. Скажем, окрестности города Мончегорск, который мы миновали по пути из Мурманска в Кировск, оставили малоприятное впечатление. Поселение, основанное в 1935 г. в связи с разработкой местных медно-никелевых месторождений, напоминает сегодня город-монстр: лес дымящих труб, едкий запах технологических выбросов. На окраине города – техногенная пустошь, земли, выжженные соединениями серы. Все это результат воздействия на природу местного комбината “Североникель”. Здесь в ходу мрачная шутка: если твоя девушка работает в цехе электролиза, духи ей не нужны. Хорошо, что в последние годы соседняя Норвегия помогла улучшить экологическую обстановку, профинансировав реконструкцию “Североникеля”.
О “Сталкере” Тарковского напомнили также заброшенные казармы, нефтяные разработки и обширные участки побережья Баренцева и Белого моря, заваленные бревнами, бочками и мусором, который прибивает к берегу с приливом. Любопытно, что в куче отечественного мусора встретились и “посылки” от соседей – я лично видел на берегу пустой пакет от норвежского молока.
На третий день путешествия, миновав Апатиты и Кировск, добираемся до Хибин – самого крупного горного массива полуострова. В конце июня здесь уже сухо, но на довольно крутых тенистых склонах лежит снег. Задрав пневмоподвеску, активировав пониженный ряд передач, систему Hill Descent Control, контролирующую движение под уклон, и выбрав внедорожный режим “камни”, долгое время успешно ползаем по склонам, но в конце концов застреваем на глубоком снежнике. Вновь приходится “лебедиться” (джиперский сленг звучал во время экспедиции часто), соблюдая правила техники безопасности: на трос лебедки вешаем тряпки и прочее, чтобы избежать опасного хлыстового удара в случае разрыва стальной струны. Затем запускаем Discovery в глубокий горный ручей. Внедорожник продирается по нему, словно огромный слон, у которого вместо хобота шноркель (опционная труба для забора воздуха двигателем). При подъеме наверх из устья ручья отмечаю отменную геометрическую проходимость и завидную тягу дизеля, выдающего максимальные 600 Нм уже при 2000 об/мин.
Но вот наконец и финальное плечо маршрута – миновав поселок Умба, раскинувшийся на правом берегу одноименной реки, добираемся до экзотической тони (рыбацкого стана) Тетрина. Селение поморов, известное c XV века, превращено жителями в музейный комплекс. В небольших домиках, где постоянно живут основатели и хранители музея, воссоздана атмосфера поморского промысла. Хозяин, как настоящий помор постоянно носящий на поясе охотничий нож, рассказывает мне об устройстве жилища. Полати, как в избах других северных районов, для поморских изб нетипичны. Помещения делали небольшими для лучшего обогрева. Мужчины располагались в избе ближе к окну, выходившему на море, – их заботой было наблюдать, не грозит ли какая опасность и не появилась ли потенциальная добыча. Затем помор показывает мне любопытнейшие артефакты: сушилку для сетей, гарпуны для охоты на тюленей и белух, ледник, колодец, рассказывает, как поморы сшивали рыбацкие лодки и вытапливали тюлений жир. А вот и совсем свежие следы – глубокие царапины, оставленные когтями медведя на двери бани, и ядовитая змея, которую хозяин убил веслом за пару часов до нашего визита.
Признаюсь, во время ночевки в палатках, разбитых у самой тони Тетрина, мне всю ночь мерещился косолапый, которого мы увидели на подъезде к нашему джиперскому лагерю. Однако это легкое ощущение опасности, аура этого полудикого края лишь бодрила. В том числе и потому, что мы находились под защитой кортежа Land Rover Discovery, на которых утром благополучно доехали до аэропорта города Апатиты, чтобы вылететь в далекую суетливую Москву.
Рассказать друзьям:
Рассказать во ВКонтакте Рассказать в Одноклассниках
Все фото