Но случилось – страшное ДТП с автобусом в декабре унесло жизни сразу 19 человек. Наш долг перед погибшими – узнать все обстоятельства аварии. Наш общий долг перед собой – сделать невозможными следующие катастрофы
Уже через несколько часов после аварии журналисты начали искать причины, спрашивали экспертов, из прямых эфиров звонили специалистам с вопросом: что же произошло? Появилась первая версия, очень логичная, про лопнувшее колесо, которое якобы и привело к трагедии. Правда, шина могла повредиться и при падении с моста, да и сторона поврежденного колеса (справа? слева?) на фото и на словах не всегда совпадала. Поэтому эксперты – настоящие эксперты – призывали не торопиться. Никогда, ни при каких обстоятельствах не бывает единственной причины. К катастрофе ведет ряд событий, случайных и не случайных, и вот в них-то и предстоит разобраться. А кто будет разбираться? Очевидно, следствие. А что будет потом?
Вспомните громкие ДТП последних лет. Ну хотя бы пару. Например, с микроавтобусом, который ночью вез детей на спортивные соревнования. Или сравнительно недавно и тоже с автобусом – в Ярославской области. Всюду были жертвы, всегда был поначалу большой резонанс, но потом трагедии потихоньку забывались. Виновных, наверное, нашли (во многих случаях – по формуле «водитель не справился с управлением»), в очередной раз формально подкрутили гайки в организации пассажирских перевозок, но в чем состояла истинная причина происшествия, что ему предшествовало? Причем не просто в этот день, а начиная с момента выдачи прав шоферу.
Поясню на примере из смежной сферы. Есть такой Межгосударственный авиационный комитет (МАК), который расследует авиационные происшествия и катастрофы. Это не прокуратура и не суд, МАК не устанавливает виновных, но выясняет все-все обстоятельства, работая на экспертном уровне и обладая соответствующими полномочиями. А главное, публикует свои расследования. На сайте организации собраны все происшествия с гражданскими воздушными судами с досконально восстановленными предысториями и полным техническим анализом. Не просто «самолет упал, потому что его неправильно пилотировали», а поиск причины – почему неправильно? Вот информация об экипаже, если нужно – с психологическим анализом. Вот документы из летного училища с проверкой их легитимности. Вот погодная карта с анализом работы метеослужбы аэропорта. Вот график обслуживания самолета. И так далее: многостраничные отчеты, находящиеся, повторюсь, в полностью открытом доступе.
Например, можно изучить все материалы по последнему полету польского борта № 1 в Смоленск. Узнать, почему не взлетел Як-42 с ярославскими хоккеистами. Прочитать расследование по сгоревшему в Шереметьево Sukhoi Superjet 100. Без фамилий, без приговоров – это прерогатива следственных органов. При этом МАК уполномочен делать выводы и давать предписания авиационным властям и организациям усилить подготовку пилотов по таким-то позициям, дополнить руководство по летной эксплуатации конкретными требованиями, неукоснительно выполнять инструкции... Мне думается, в том, что мы сейчас летаем куда безопаснее, чем десять или двадцать лет назад, есть и большая заслуга этой организации.
Найти причину, предать ее гласности и сделать так, чтобы подобные катастрофы нигде и никогда не повторялись. В автомобильной же сфере причину определяют формально, выводы сводятся к увеличению штрафов и лишним проверкам. А о гласности просто молчу – кто-нибудь готов представить материалы дел по резонансным ДТП?
Понимаю, что сейчас самое время для аргумента: «На себя посмотри! Что ты как журналист сделал для информирования общества о причинах аварий?» Соглашусь только отчасти. Журналист не имеет доступа ко всем материалам, не уполномочен устанавливать причины катастроф. Вы разве уверены, что журналист, к примеру, сможет расшифровать блок управления двигателем, некий аналог черного ящика?
Скажете, следственные органы разберутся? Проблема в том, что там прежде всего определяют виновных, а это не всегда тождественно изучению причин аварии. «Не справился с управлением» – приговор. А почему не справился? Плохо учили, устал от переработок, нарушил правила, поддался системе многочисленных «авось»?
Убежден, что в автомобильной сфере необходим свой комитет по расследованию ДТП. Межведомственная организация (МВД, Минтранс, дорожники, различные НИИ) – самостоятельная, с широкими полномочиями и строгими рамками. В ней должны работать эксперты из разных областей и готовить полные отчеты с анализом всех факторов, от программы обучения в автошколе, которую окончил участник аварии, до проверки ограждения несчастного моста в Забайкалье. И эти документы – публиковать! Что произошло, почему, а главное, как это предотвратить в дальнейшем.
Россия ставит себе цель достичь нулевой смертности на дорогах. Есть федеральная целевая программа по безопасности движения. Думаю, к безопасному будущему нас мог бы очень здорово подвинуть в том числе такой автомобильный комитет. И если (точнее, не если, а когда) такой появится, мы станем про смерти на дорогах говорить так: это не может случиться.
