ЖЕНЩИНА в белом халате, похожая на доктора, берет в правую руку нож, похожий на скальпель, и делает крестообразный надрез на куске пластикового бампера..
– А почему надрез в виде буквы “х”? – вопрошает кто-то из столпившихся вокруг журналистов.
– Потому что с этой буквы часто начинается то слово, которое хулиганы норовят нацарапать на автомобиле, – отвечает руководящий операцией “главврач”, тоже в белом халате. – Шутка. Ну а если серьезно, то такой надрез называется “Андреевский крест”, и его форма строго стандартизована для определенных видов испытаний. Сейчас мы возьмем несколько фрагментов бамперов от разных поставщиков и помучаем их (не поставщиков, а фрагменты) как в неповрежденном виде, так и с заранее нанесенными повреждениями. Помимо прочего проверим качество адгезии лака – посмотрим, какие из фрагментов станут облезлыми, а какие проявят стойкость..
После чего нам демонстрируют процесс мучения пластиковых образцов. Их обклеивают специальной пленкой, а потом эту пленку сдирают резким рывком (“Чем не эпиляция?” – слышится дамский смешок из публики); их расстреливают колотой дробью, имитирующей гравий с острыми гранями, в специальной установке, называемой почему-то “Синий слон”; над ними всячески издеваются. А потом показывают результаты. Некоторые образцы изрядно облезли и совсем потеряли лицо. Другие лишь слегка обшорханы. Кто-то из поставщиков потеряет шанс участвовать в призводственном процессе. А с теми, кто не безнадежен, продолжат сотрудничество с условием, что они вытянут свою продукцию на достойный уровень..
КАК Я УЖЕ сообщал, журналистов впервые пригласили в закрытую лабораторию качества материалов, которая была создана здесь специально для..
– Для чего? Неужели недостаточно центральных, базирующихся в штаб-квартире концерна в Вольфсбурге структур контроля качества? – первым делом спрашивают журналисты.
– Разумеется, Вольф-сбург контролирует все процессы, – отвечает руководитель лаборатории Павел Советченко (это и есть наш “главврач”), имеющий ученую степень доктора инженерии по немецкой классификации. – Но есть насущная необходимость создавать лаборатории контроля качества материалов на месте производства, особенно если речь идет о полном цикле. Ведь по мере развития локализации все больше и больше комплектующих мы получаем от местных поставщиков. Возьмем для примера “Volkswagen Polo Sedan” – уже сейчас доля произведенных в России компонентов этой модели превышает сорок процентов! И это не предел – дальше наверняка будет еще больше. Мы следим за тем, чтобы качество всех поставляемых материалов строго соответствовало требованиям концерна. У нас в лаборатории есть все необходимое оборудование для соответствующих испытаний.
Затем журналистам демонстрируют кое-что из возможностей лаборатории. Вот, например, испытание на горение. В печку с прозрачной дверцей помещают кусок обивки автомобильного салона и подводят под него столбик пламени от горелки. Видно, что обивка прогорает, но в данном случае это еще не означает ее непригодность. В нашем конкретном тесте главное, чтобы материал не продолжал гореть или тлеть после того, как прекратится воздействие пламени..
Ну и? Образец вынимают из печки. Дыра с оплавленными краями есть. А тления – нет. Значит, салон из этого материала сигаретой испортить можно, а пожар заполучить нельзя.
А вот некая “ванная комната” – отдельное помещение, где стоит несколько специальных ванн с откидными крышками. В них подолгу “маринуют” буквально все, что может быть подвержено коррозии. В зависимости от вида испытаний в ванне может быть просто горячий “рассол” или, скажем, соляной туман – требуемая разновидность агрессивной среды формируется с помощью электроники. Сотрудники говорят, что за пару месяцев отмокания в ванне деталь может корродировать, как за десять-двенадцать лет обычной эксплуатации..
Журналистам разрешили не только смотреть, но и самим участвовать в процессе. Так, на специальном станке мы испытываем на разрыв сначала ремень безопасности, а затем образец листовой стали толщиной 1,75 мм. И удивляемся тому, что ремень рвется при усилии 2.900 кгс, а стальная пластинка – при 1.400 кгс.
Что интересно, в некоторых тестах испытатели полагаются не столько на измерительные приборы, сколько на собственные органы чувств. Например, мы под освещением строго установленного спектра рассматриваем два кузовных фрагмента вроде бы одинакового черного цвета и сравниваем с эталоном – и убеждаемся, что черные цвета бывают очень и очень разные..
А самым интересным оказалось испытание.. на запах. В стеклянных банках, закрытых герметичными крышками, лежали образцы ковролина – их выдерживали определенное время при определенной температуре и влажности. Потом банки приоткрыли и предложили каждому из нас сунуть туда нос. И тут уж без всякой электроники всем стало ясно, что поставщики ковролина, пахнущего валенками или, хуже того, какой-нибудь химией, не имеют шансов стать партнерами концерна.
Кстати, штатным “нюхачом” калужской лаборатории, разумеется, оказалась дама. Завлаб торжественно величал ее так – “Нос нашего завода” – и с гордостью говорил, что профессионально она ничем не уступает главному вольфсбургскому “Носу”..
